Сёла Зайковской зоны, Ирбитского района, Свердловской области


РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Высоко над рекой стоит наше село,
с детских лет всей душой полюбил я его.

РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Сообщение владимир » 04 фев 2016 12:37

Михаил Юрьевич Елькин
Анна Максимовна Шустикова



РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Историю России все обязательно изучают в школе, но воспринимают ее чаще всего как повествование о правителях и талантливых полководцах, придворных красавицах и изобретателях, забывая обо всех остальных. А ведь поколения семей крестьян и мастеровых, разночинцев и священнослужителей формировали жизнь государства ничуть не менее чем те, кто в то или иное время стоял у власти. Важно помнить, что наши предки, кем бы они ни были, участвовали в создании облика нашей родины, также как это, незаметно для себя, делаем и мы в наше время. Таким образом, в истории каждого края, области, города мы можем найти след, оставленный нашими далекими предками, так же, как когда-нибудь наши потомки будут искать наши следы.
Род Овчинниковых тесно связан с началом русской колонизации Урала XVI века.
Русские бывали в этих краях и раньше, но только как купцы. Новгородцев и иных предприимчивых людей влекло сюда «русское золото» – невиданное изобилие мехов. Вот только у Урала были свои воинственные хозяева – татары Сибирского ханства.
Впрочем, в 1582 г. отряд казаков под предводительством Ермака одержал громкую победу у Чувашского мыса на Иртыше, разбив войско сибирского хана Кучума. Урал и Сибирь стали частью России, а значит, их нужно было начать осваивать.
Освоение Урала отягощалось постоянными стычками с местным населением. Потому еще ермаковы казаки начали возводить на стратегически важных местах острожки – небольшие крепости. Крестьяне же отдают предпочтение слободам – укрепленным поселениям, окруженным пашнями. Селиться предпочитали по берегам рек, причем нередки были случаи, когда один берег реки считался русским, а другой – уже, например, башкирским. Поскольку ситуация в регионе продолжала оставаться накаленной на протяжении всего следующего века, крестьяне предпочитали основывать деревни, не удаляться далеко от большой, главной слободы.
Желающих переселяться в неизвестность было немного, в основном это были выходцы из северных и центральных районов Европейской России. К примеру, Иван Марков сын Киткин, основатель рода Овчинниковых, перебрался на Урал со своим семейством из Устюжского уезда на Двине.
Всем «новоселам» в обязательном порядке полагались государственные налоговые льготы и деньги «на обустройство». Например, тобольский воевода Сулешов писал на этот счет: «По государственному указу велено сказывать охочим людям государева жалования на платье и на всякий обиход, денег по 5 рублей человеку, по две лошади, по корове, по две овцы, по свинье и по десять кур, а на государя пахать им по две десятины ржи на человека». Налоговые льготы могли продолжаться от двух до шести лет, в зависимости от качества земли. Место для строительства могли выбирать сами поселенцы.
Новыми необъятными территориями необходимо было управлять, и после открытия Бабиновской дороги, выделяется два крупных административных центра Верхотурье и Туринск. При этом граница между зонами их ответственности проходила по водоразделу рек: Верхотурью были подчинены верхнее течение Туры (до устья Тагила) и Тагил со всеми притоками, а Туринску – среднее течение Туры (от устья Тагила до устья Ницы) и огромные территории бассейнов её притоков – Ницы, Нейвы, Режа, Ирбита и др. Важность для государства Верхотурье и Туринск имели разную: все-таки в первый из них был «вратами в Сибирь», там находилась таможня и сидел воевода, а в Туринске воеводство было введено только ради царского родственника Ивана Никитича Годунова. Такое неравенство делало границу между территориями воеводств нечеткой, что вело к территориальным спорам. Причина этих споров, с одной стороны, была экономической – сибирским гарнизонам требовалось пропитание, а с другой – политической. Одним из показателей успешности воеводств было увеличение числа крестьян на его территории и, соответственно, величины пахотных земель. Власти Верхотурья, находясь на начале переселенческих путей, просто перехватывали всех желающих крестьянствовать и селили их от своего имени, получая затем соответствующее поощрение от правительства. Более того верхотурские поселения строились на туринских землях, что раз за разом передвигало границы.
Эта обстановка административной неразберихи сильно сказалась на основании Усть-Ирбицкой слободы. В самый разгар конфликта о границах Верхотурского и Туринского уездов, в 1644 году ницынский крестьянин Пятко Ощепков был назначен слободчиком новой слободы, которую планировалось поставить на спорных с Туринском землях в низовьях реки Ирбит. Но достроена на этом месте не была, а Ощепков и крестьянские семьи перебрались на один из притоков Ирбита, речку Бобровку. Видимо, при переносе слободы было решено сэкономить время на получении новых бумаг от властей и воспользовался теми, которые уже были выправлены, вот название Усть-Ирбицкая у слободы и сохранилось, хотя место и изменилось. Точно известно, что к 1653 году она уже находилась на этом месте, и управлял ею совместно с Ирбитской и Белослудской слободами верхотурский сын боярский Андрей Бернацкий.
Впрочем, Усть-Ирбицкая слобода достаточно скоро потеряла свое самостоятельное значение и к 1680 году уже входила в состав Белослудской слободы вместе со своими деревнями Молокова, Мельникова, Ретнова, Осинцева.
Окончательное превращение Усть-Ирбицкой слободы в село Скородум повлияло не только на статус поселения, но и породило следующую интересную легенду, упомянутую в справочнике 1902 года «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии»: «Несколько человек жителей деревни Давидовой (в 2 верстах от села) задумали переселиться на новое место жительства и очень быстро привели в исполнение это желание, оттого и новообразовавшееся селение их получило название Скородума». Легенда, безусловно, интересна, но исторические факты ее опровергают. Впервые бывшая Усть-Ирбицкая слобода как деревня Скородум была упомянута в первой ревизии 1719 г. (к 1761 г. Скородум уже получил статус села), было в ней 14 крестьянских дворов. По составу жителей деревня Скородум и отождествляется с прежней Усть-Ирбитской слободой. Среди ее жителей числился крестьянин Давыд Овчинников, один из прародителей рода Овчинниковых. Считается, что именно он был основателем деревни Давыдовой. Видимо, произошло это событие между 1719 и 1745 годами, временем активной взрослой жизни Давыда Овчинникова. К сожалению, первое письменное упоминание этой деревни найдено только в документе 1798 г., и пока более точную дату установить невозможно.
В 1781 году село Скородум становится частью Ирбитского уезда Пермской губернии. Видимо, в конце XVIII века, с образованием самостоятельной Скородумской волости, село было переименовано в слободу, и такой статус сохранялся до очередного административного упорядочивания в 1830-х годах. Некоторое время село Скородумское входило в Зайковскую волость. Жизнь его жителей, в том числе рода Овчинниковых, в XIX веке была похожа на жизнь многих крестьян Ирбитского уезда. На территории Урала это был регион черноземных земель, что позволяло главным занятием его жителей считать земледелие. Впрочем, чернозем чередовался с суглинком, что делало земли достаточно сложными. Железоделательных заводов в этих местах не было, потому все крестьянские обычаи, весь быт почти не подвергся изменениям, затронувшим население Урала в XVIII – начале XIX вв. и связанным с превращением края в металлургическую базу России.
Главой культурой края была пшеница. Посев яровых начинался в первой половине мая и продолжался до месяца. В основном сеяли в разброс, так как это делали несколькими веками ранее. Пололи руками, реже сорняки подрезали серпом или литовкой.
В пределах удобряемости (до 4 верст) после пара сеяли хлеб три года, даже – два, затем – один. Культуры, высаживаемые на полях, не менялись, как это было в северных районах.
Обязательно также садили овес, рожь, ячмень, лен и коноплю. Из конопли не только отжимали масло, но и делали грубую ткань, и вили веревки. Особенно у торговцев была популярна конопляная варавина. Она вывозилась в основном в Англию, где из нее вились корабельные канаты.
Новинки в земледелие проникали очень неспешно, часто крестьяне и в XIX веке работали с помощью тех же орудий труда, что и в XVIII веке.
Пахали сохой и сабаном (род плуга), редко плугом, боронили деревянными конными боронами, имевшими железные зубья и которые ценились больше всего. Жали хлеб железными серпами, а затем молотили цепами. К началу ХХ века молотили уже почти исключительно четырехконными молотилками.
Луга, среди которых было много заливных, косили горбушами. Такое название длинные кованные орудия, плоское лезвие которых затачивалось как нож, получили благодаря большому изгибу, горбу. Короткая деревянная ручка не позволяла косить стоя, надо было низко приседать, с силой ударяя по траве направо и налево, от чего делался двойной прокос по обе стороны от косаря. Это был тяжелый труд, который по силам только мужчинам. Более удобная коса, литовка, вошла в обиход только во второй четверти XIX века, а стала распространенной еще позже. Косили в июле, чуть раньше – в мае-июне – занимались заготовкой дров.
Немаловажную роль играло для крестьян, зависящих своим благосостоянием от капризов природы, определение погоды. Почти в каждом доме был интересный прибор, созданный с применением житейской смекалки. Небольшой ствол ели или можжевельника с 2-3 сучками отчищали от коры и прибивали на наружную стену дома так, чтобы ствол находился в неподвижном состоянии, а сучки – в подвижном. С изменением давления воздуха сучки передвигались по поверхности стены. По линии передвижения прибивалась рейка постоянных позиций, соответствующих тем или иным природным ситуациям, созданная по наблюдениям хозяина дома. В верхнем положении сук предсказывал сухую, теплую погоду, в нижнем – дождь, ненастье.
Независимо от погоды все сельскохозяйственные работы должны были быть закончены к Покрову, т.е. к первому снегу. Позже, уже по снегу, вывозили с покосов сено, а из леса – дрова. Зимой занимались вывозом леса, древесного угля, дров для государственных предприятий и учреждений. Заработок от этого мог составлять 200 рублей за сезон на двор.
Многие крестьяне окрестных деревень и сел занимались извозом и торговлей, обслуживали гостей Ирбитской ярмарки. Не чужды были жители Скородума и канатному промыслу.
Крестьянское хозяйство считалось средним, если в нем было не менее двух лошадей, были коровы, свиньи, овцы, домашняя птица. Конь являлся главным богатством крестьянина, потому уход за ним был соответствующий. В зимнее нерабочее время кормили их почти исключительно сеном, которое всегда давалось вволю, с небольшой дачей овса. Держали их в крытых конюшнях, отдельно от других животных. Цены на коней были довольно высокими и доходили до 180 рублей, потому выращивали их для себя сами.
Совсем по-иному относились к коровам, ухаживали за ними так: по признаниям крестьян «кормили коров соломой овсяной, ячменной, изредка сеном, поили болтушкой и держали под открытым небом почти всю зиму». Неудивительно, что молока коровы давали немного, и молочное скотоводство в крае почти не было развито. Главное, для чего держали скотину, – это удобрения для полей и огородов.
За животными не только ухаживали, но и проводили определенные ритуалы, чтобы они были здоровыми. Например, чтобы домашние животные, приобретенные в другом хозяйстве, не скучали и с пастбища всегда приходили вовремя, хозяйка снимала с себя пояс, клала его к порогу двора и только после этого первый раз заводила животных во двор.
Хозяйство было большое, и нужно было много рабочих рук, чтобы с ним управляться. Семьи были обычно большие и включали в себя не менее трех поколений: дед, отец, внук, и чаще всего в нее входило 5-6 мужчин разного возраста. Семья, которая не имела в своем составе стариков или детей, считалась неполноценной, несчастливой. Потому почти никогда молодая пара не жила сразу после свадьбы отдельно. Принято было, чтобы женатые сыновья на некоторое время, часто на довольно продолжительное (хотя и не до свадьбы собственных детей), оставались с родителями. Они могли организовать собственное хозяйство, но всегда один сын, чаще всего старший оставался с отцом и матерью. Лишь после смерти отца происходил полный раздел хозяйства. Отчасти это объяснялось тем, что прибыльность любого крестьянского хозяйства завесило от количества работников. Потому сыновей женили, как только они входили в возраст (15-18 лет), потому это давало семье дополнительные руки, а вот девушек выдавали замуж несколько позже (18-21 год). Таким образом, жены стабильно на несколько лет были старше мужей. Лишь пересидевшим в девках, искали мужей среди пожилых вдовцов.
Объединял большую семью и дом. При разделе же нужно было возводить новый. В первую очередь для строительства заготавливали и сушили дерево. В Ирбитском уезде предпочитали строить из ели. Дерево рубли либо зимой, либо ранней весной. Тес на дом тоже из мерзлого дерева тесали, считалось что так он будет ровнее, да красивее. Сруб для будущего дома делали еще ранней весной, а затем давали ему просушиться 2-3 года. Возводили в основном пятистенные избы. В Ирбитском районе крестьяне под передний угол закладывали монеты и шерсть, для счастливой, богатой и легкой жизни.
Поскольку крестьяне держались определенной общины, то для новой семьи строили дом всем миром. Обычно за день приглашенные собирали сруб на мох, ставили окна и двери. Такую работу называли помочь. Помочью жали, заготавливали дрова, косили. Подобная коллективная взаимопомощь приобрела к XIX веку форму обычая. Чаще всего помочи организовывали поочередно, могли даже во всех хозяйствах деревни друг за другом. Такая помочь не предусматривала никакой денежной оплаты, но угощение для всех помочан необходимо было выставить обязательно.
Совершенно же своим для семьи новый дом становился, по повериям, только тогда, когда в нем рождался ребенок, проходила свадьба или кто-то из проживающих в нем умирал.
Сам дом выглядел внутри так.
Полы деревянные, часто крашенные. Стены оклеивались обоями, газетами или плакатами. Потолки белились либо глиной, либо известкой. Освещение производилось керосиновыми лампами. В зимнее время для дополнительного тепла устанавливали в домах железные печи.
Жилые помещения были грязноваты. Полы мылись обычно раз в неделю; генеральная уборка производилась по большим праздникам. Ткали красивые половики и устилали полы в горнице. На содержание дворов внимания обращали мало.
Умывальники имелись почти в каждом доме. Обычно это был котелок, висящий на веревке в одном из углов, над лоханью; тут же висело полотенце, и была прибита небольшая полочка для мыла. При всех домах имелись бани; мылись в них еженедельно; в эти же сроки меняли белье.
В XIX веке в деревнях было принято носить одежду из ткани, изготовленной на домашних ткацких станках. Красили подобную ткань разными способами. Часто использовали отвары коры ивы, ольхи, черемухи, дуба. В деревнях и селах Ирбитского уезда, например, в селе Скородум, для придания ткани красивого коричневого оттенка ее на некоторое время закапывали в ил. Домотканые ткани также могли отбеливать.
Из выдубленных шкур делили обувь (бродни и обутки), на зиму катали из овечьей шерсти валенки.
Большую часть подобной работы оставляли на зиму. Принято было совмещать развлечения с работой, потому одним из самых распространенных развлечений поздней осенью и зимой становились вечерки и посиделки. Как правило, в основном устраивали их со второй до последней недели Великого Поста. На будничные вечерки собирались только девушки, обязательно должны были сделать они во время вечерок определенный урок (в основном пряли лен), а затем устраивали угощение и игры. Присутствовать на них девочки могли с 8-10 лет.
На посиделки уже собиралась молодежь постарше (с 14 лет). Здесь уже могли присутствовать и парни. Могли на посиделки выкупить определенную избу у какой-нибудь одинокой хозяйки (получали согласие у хозяев на проведение посиделок в течение сезона, платя угощением или работой), либо устраивали в разных домах. На посиделки собирались не только развлекаться, но и работать. Девушки шили, пряли, вышивали, а парни посуду резали, либо плели из лозы или лыка. Работа во время посиделок была обязательна, если не выполняла девушка указанное родителями, то на следующие посиделки ее могли и не отпустить. К тому же именно тогда можно было блеснуть своим мастерством.
После выполнения положенной работы пели, танцевали, устраивали игры, чаще всего «поцелуйные». Иногда могло быть угощение.
На зиму, либо на раннюю весну также приходилась пора свадеб, потому в ряде зимних и весенних праздников важное место отводилось чествованию молодых, например, катания молодоженов в Масленицу.
У детей были свои забавы: в Пасху катали яйца, летом играли в городки, в лапту, в бабки, зимой катались на санках.
Не изменяется существенно жизнь крестьян Ирбитского уезда и после отмены крепостного права. Они также обязаны были платить налоги государству, а постоянные размежевания земель вели к постоянным конфликтам внутри общин. Ведь рождение каждого ребенка мужского пола или смерть мужчины приводила к новым изменениям в земельном владении семьи (на каждую мужскую душу полагалось 4 десятины земли).
Кроме того, земельные наделы могли находиться в разных частях уезда, иногда за 30-40 верст от селений. Обязательно к хорошим землям в одной семье прилагалось большое количество болотистых, какими богат Ирбитский уезд.
Чересполосица и дальноземье не могли принести крестьянам нормальных доходов. Именно в это время многие крестьяне начинают продавать свои небольшие и неудобные наделы и перебираться в города Урала или на частные заводы.
Впрочем, село Скородум это затронуло не сильно. В конце XIX века оно было достаточно зажиточным. Здесь имелась каменная церковь во имя Нерукотворного образа Христа Спасителя, а также земское начальное народное училище. Численность же жителей села и прикрепленных к нему деревень, по указанию книги «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии», составляла более трех тысяч человек (1871 мужчин и 1937 женщин).
К 1900-м годам в деревнях Ирбитского района начался буйный расцвет ремесел, начали появляться в большом количестве маслобойни, сыроварни, кожевенные и прочие мастерские.
Самыми же старыми из них стали мукомольное и лесозаготовительное дело. В качестве дарового двигателя пользовались ветром, иными словами среди мельниц подавляющее большинство были ветряками. Такой был в каждом селе, иногда даже и не один. К революции в крае работало лишь 3-4 паровые мельницы.
В целом ХХ век Ирбитский уезд встретил как обычный сельскохозяйственный район, а Овчинниковы того времени могли с полным правом назвать себя настоящими уральскими крестьянами.
Впервые фамилия Овчинников появляется у семьи в переписи 1710 г. Фамилия Киткин далее не встречается, причина смены фамилии не известна. Возможно, кто-то из Киткиных был овчинником – занимался выделкой овечьих шкур, в семье бытовали оба прозвания (Киткин и Овчинников), но прозвание с более понятной этимологией (Овчинников) стало для окружающих крестьян и для чиновников основным. Тем более, что в то же время в Верхотурском уезде фамилия Овчинников была у семей в Невьянской, Тагильской, Мурзинской и Ирбитской слободах того же Верхотурского уезда.
Большинство Овчинниковых исследуемого рода жило в самом селе Скородум и в деревне Давыдовой (в ХХ веке она стала называться Давыдково), причем, в эту же деревню переселились Алексей Семенов и Лука Логинов Овчинниковы, правнуки Давыдова брата Ивана. Правнук самого Давыда Ермолай Михайлов, женившись, жил в зятьях в деревне Молоковой, оставив там многочисленное потомство. Из Скородума в середине XIX века две ветви Овчинниковых переселились в деревню Ретневу и в село Зайково.

Использованная литература:

Ворончихина О. Б., Каткова О. А. Крестьянский дом и все, что в нем. – Екатеринбург, 2006.
Герштейн Я. Л. Ирбит и его окрестности: Краеведческий путеводитель. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1995. – 242 с.
Голикова С. В. Традиции семейной жизни уральцев // Крестьянская семья – вчера и сегодня: Материалы VII Потоскуевских чтений/ Под ред. Н.А. Узиковой. – Алапаевск, 2010. С. 7-18.
Еремин А. С. Ирбитская доколхозная деревня. – Екатеринбург: УрГПУ, 1998. – 176 с.
Еремин А. С. Григорий Речкалов. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2015.
Миненко Н. А., Рабцевич В. В. Любовь и семья у крестьян в старину: Урал и Сибирь в XVIII-XIX веках. – Челябинск: Челябинский гос. ун-т, 1997. – 287 с.
Соль земли. Летопись килачевского крестьянства Ирбитского района Свердловской области / К. С. Абаулина, А. С. Еремин, Л. В. Онучина, Ю. В. Коновалов. – Екатеринбург, 2008.
Чагин Г. Н. Окружающий мир в традиционном мировоззрении русского крестьянства Среднего Урала. – Пермь: Перм. гос. ун-т, 1998. – 188 с.
Приходы и церкви Екатеринбургской епархии. – Екатеринбург, 1902.

Архивные источники:

1. Переписная и дозорная книга Верхотурского уезда 1680 г. – РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.697. Л.721 об.
2. Крестоприводная книга Верхотурского уезда 1682 г. – РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.748. Л.51 об.
3. Оброчная книга Верхотурского уезда 1703 г. – РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1384. Л.157.
4. Перепись Верхотурского уезда 1710 г. – РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1539. Л.375-375 об., 376.
5. Ревизская сказка Верхотурского уезда 1719 г. – РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1615. Л.175 об., 176.
6. Ревизская сказка Екатеринбургского ведомства 1747 г. – РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.901. Л.393, 394-394 об., 395.
7. Ведомость крестьян Белослудской слободы 1761 г. – ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1663.
8. Исповедная роспись Спасской церкви с. Скородумского 1800 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.345.
9. Ревизская сказка Зайковской волости 1834 г. – ГАСО. Ф.674. Оп.1. Д.20. Л.93 об.-136 об.
10. Ревизская сказка д. Ретневой 1850 г. – ГАСО. Ф.726. Оп.1. Д.2. Л.76 об.-77 об., 93 об.-94 об.
11. Посемейный список Скородумской волости Ирбитского уезда 1884 г. – ГАСО. Ф.732. Оп.1. Д.11.
Метрические книги Спасской церкви с. Скородумского:
12. 1828 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.181.
13. 1829 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.181.
14. 1831 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.372.
15. 1832 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.373.
16. 1833 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.374.
17. 1834 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.375.
18. 1840 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.382.
19. 1841 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.384.
20. 1851 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.404.
21. 1853 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.408.
22. 1894 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.9. Д.1592.
23. 1907 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.358.
24. 1908 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.367.
25. 1909 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.375.
26. 1910 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.387.
27. 1911-1912 гг. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.391.
28. 1913 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.409.
29. 1914-1916 гг. – ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.421.
30. Метрическая книга Успенской церкви с. Зайковоского 1894 г. – ГАСО. Ф.6. Оп.9. Д.1592.
31. Выписки из метрических книг Спасской церкви с. Скородумского за 1859-1864 гг. (ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.220, 222, 223), предоставленные В. В. Гуровым.
32. Выписки из метрических книг Спасской церкви с. Скородумского за 1903-1906 гг. (ГАСО. Ф.6. Оп.14. Д.327, 339), предоставленные В. В. Гуровым.
33. Выписки из похозяйственных книг дер. Давыдовой 1940-1945 гг., хранящихся в ГА в г. Ирбите, предоставленные В. В. Гуровым.
С Уважением, Владимир.
владимир
Вервитчанин
 
Сообщений: 139
Зарегистрирован: 23 дек 2011 23:26
Откуда: Екатеринбург

Re: РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Сообщение Нина » 10 фев 2016 19:51

Уважаемый Гурин В.В. Материал вашей кропотливой работы в архивах и книгах нашего Уральского края уникален. Источники из разных документов показывают, что первые поселенцы были уже на берегах Ирбитки и Бобровки при осмотре великолепных просторов Зауралья и огромных просторов Сибири. Мы знаем, что трудолюбие людей, пришедших из районов Центральной России позволили не дать править нами татарам и другими. Наши районы живут и развиваются. Спасибо, Нина.
Нина
Вервитчанин
 
Сообщений: 149
Зарегистрирован: 11 ноя 2010 21:51

Re: РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Сообщение владимир » 11 фев 2016 13:30

Добрый день, Нина! Спасибо за отзыв, но статья эта не моя, а Михаила Юрьевича Елькина и Анны Максимовны Шустиковой. С их разрешения разместил статью на нашем сайте. Справедливости ради можно сказать, при написании этого труда авторы использовали часть моего материала, который накопился при работе в архивах, а так же озвучили мою версию, что д.Давыдова получила название от Давыда Овчинникова (1678-1745), потомки которого жили в деревне ещё в ХХ веке.
P.S. Моя фамилия не Гурин, а Гуров))
С Уважением, Владимир.
владимир
Вервитчанин
 
Сообщений: 139
Зарегистрирован: 23 дек 2011 23:26
Откуда: Екатеринбург

Re: РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Сообщение Петр » 08 мар 2022 10:10

Первым из Овчинниковых, по посемейному списку за 1865 год в селе Елань (Верх Ницинская) был Евграф Ананьевич Овчинников. Так как в посемейном списке за 1858 года Овчинниковых не было. Я думаю что он из этих двух сел Стародум или Давыдова они в 60 км от села Верх Ницинской. Если в ревизских сказках Зайковской волости за 1834 год найду Анания Овчинникова то пазл сложится. Я потомок Овчинниковых из села Елань (Верх Ницинская). Пойду дальше в глубь. Самое смешное, я знаю своего предка который жил 9700 лет назад, он сейчас лежит в стеклянном саркофаге в краеведческом музее г Тбилиси. Генетики определили что мы с ним родственники.
Петр
Прохожий
 
Сообщений: 4
Зарегистрирован: 05 мар 2022 12:02

Re: РОДОСЛОВИЕ ОВЧИННИКОВЫХ

Сообщение Петр » 26 июн 2022 10:59

В посемейном списке села Верх Ницинское за 1914 год числится семья Овчинниковых, старший записан Овчинников Евграф Ананьевич, а в ПС за 1858 этой фамилии нет вероятно они откуда то прибыли. Никто в архивах не встречал Овчинникова Евграфа Ананьевича или его отца Анания.
Петр
Прохожий
 
Сообщений: 4
Зарегистрирован: 05 мар 2022 12:02


Вернуться в Скородум

Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3

cron